10 часов солнечного утра. Мой путь лежит в направлении Боткинской больницы. Иду навещать маму. Поднимаюсь по ступеням из метро и ощущаю много внутреннего сопротивления, концентрирующегося в области желудка и вызывающего тошноту. Прислушиваюсь к себе, чувствую много злости, почти ярости. На мгновение удивляюсь силе и объёму, охватившего меня чувства, и тут же ощущаю дикий парализующий страх и ужас.
Перед внутренним взором одна за другой вспыхивают картинки.
Раннее утро. Вижу себя, в одиночестве просыпающуюся в большом деревенском доме, вокруг пугающая тишина. Мне около 2 лет и окружающий вид сначала вызывает удивление. Потом я что-то вспоминаю, быстро спрыгиваю с кровати, одеваюсь и выбегаю на улицу. Добегаю до поля, на котором вижу много людей, среди них узнаю бабушку и деда. Мамы нет... Ищу ее и не нахожу. Дальше я не смогу найти ее в течение полутора лет, она исчезнет из моей жизни.
Деревенская больница. Я лежу в палате на койке, женщина в белом халате чем-то опрыскивает мою руку и забинтовывает ее. У меня сильнейший ожог от вылитого на себя кипящего супа. Поворачиваю голову, вижу бабушку. Мне два с половиной года. Мамы нет...
Опять больница. Я в истерике. Меня держат какие-то взрослые незнакомые люди, в палате ужасающий полумрак. Я же панически боюсь предстоящего укола. Мне около трёх лет. Мамы нет...
Детский санаторий среди величественных стройных сосен. Я смотрю в окно, внезапно вздрагиваю от грубого голоса нянечки: "Все в кровати!". Это незнакомая огромная женщина вызывает у меня ужас. Я боюсь подходить к ней и спрашивать о чем-либо. Лучше потерпеть и справиться самой. Мне три с половиной года. Мамы нет... И уже совсем нет уверенности, что она когда-либо будет рядом и вступится за меня...
Свойство психологической травмы таково, что на протяжении жизни она всячески пытается закрыться. Психика провоцирует, притягивает ситуации, подобные тем, в которых травма образовалась. Тогда в детстве не было возможности в полной мере испытать все сильные чувства и правильно пережить их, интенсивность которых была небезопасна для жизни ребёнка.
Психика формирует защиты и зарывает эмоции в глубинах своего бессознательного. Впоследствии же она начинает искать выход этим чувствам, возникает сильная потребность их прожить и пережить.
И вот жизнь начинает формироваться из вереницы событий и случаев, работающих на закрытие травмы. И остановить этот процесс может только осознание и возможность проживания тех далеко и глубоко детских чувств в безопасной для себя обстановке. Иными словами, в пространстве психотерапии.
Время посещения больных подходит к концу. Я стою в палате возле окна. Совокупность образов "больницы и мамы" вызвала поток воспоминаний и связанных с ними переживаний. На улице все такое же яркое солнце, по двору медленно передвигаются люди и машины скорой помощи. Мама в своих собственных историях прошлого, которые озвучивает мне:
- я уже лежала в больнице по такому же случаю - говорит она. - вы с твоим братом были тогда маленькими. Меня спасли мои родители. Они освободили меня от лишней нагрузки и забрали тебя с собой в деревню...
От такой формулировки что-то содрогается и сжимается внутри меня, становится трудно дышать, чувствую лавину подступающих слез...
Чувствовать, значит жить. Сила чувств говорит о глубине травмы. Возможность их переносить говорит об окрепшей взрослой части психики.